Андрей Ильинский изучает Российско- Абхазский договор
- Категория: общая информация
- Просмотров: 1172
кавполит
В Абхазии изучают и готовят замечания и предложения к проекту договора о союзничестве и интеграции с Россией, разработанному российской стороной. Обсуждение идет бурно, и не исключено, что с абхазской стороны появится альтернативный вариант договора, учитывающий взгляды наиболее радикальных политиков. Предметом дискуссий стали практически все положения документа, а мнения разделились от «шероховатостей» до «категорической неприемлемости».
Ключевым тезисом критиков документа стало утверждение об ограничении прав и свобод абхазской стороны в результате предложенных Россией интеграционных процессов. Одновременно выяснилось, что в Республике нет не то что стратегии развития страны, но и единого мнения на этот счет. Единство есть лишь в признании того факта, что за все годы самостоятельности Абхазия ничуть не продвинулась в деле укрепления собственной государственности: ни политического веса, ни экономики, ни социального благополучия страна не обрела.
Еще летом этого года было ощущение, что лимит терпения подавляющей части абхазского общества исчерпан. Депрессивное состояние практически всех сфер хозяйствования не подавало надежд на возможные перемены в жизни подавляющей части общества. В ответ на предложенный Россией договор в Абхазии прозвучали призывы начать, наконец, со стратегии развития страны. И только после этого решить, как выстраивать отношения с Россией.
Но есть и встречное мнение - Москва притомилась ждать и надеяться на самоорганизацию своего реципиента и сама разработала первоочередные шаги, способные подтолкнуть Республику к движению. Логично, что это вылилось в межгосударственный договор. Было бы совсем странно, если бы Россия разработала и стратегию развития Абхазии. Естественным образом такая трактовка задела гордость исполненного достоинства народа. Поэтому, в любом случае, принять договор безоговорочно Абхазия не может.
Вопрос теперь заключается в том, как именно внутренние противоречия в абхазском обществе отразятся на планах по развитию сотрудничества с Россией и, с учетом безальтернативности на текущий момент, – на динамике развития самой Абхазии.
Если исключить из текста все дискутируемые положения, то останется декларация о дружбе и сотрудничестве, ничем не отличающаяся от договора 2008 года, заключенного сторонами после признания Россией независимости Абхазии. И тогда затея лишается всякого смысла, и в ближайшем будущем никакого нового импульса ни двусторонние отношения, ни экономика Абхазии не получат.
Другой вариант – переработать документ содержательно. Абхазия в силу государственной молодости практически не имеет опыта в построении межгосударственных отношений. Многое в договоре об интеграции кажется пугающим, ограничивающим права и свободы. Даже то обстоятельство, что ряд статей договора предусматривает последующую разработку отдельных соглашений с конкретными деталями и механизмами работы по направлениям – обороны, безопасности, экономики и социальной сферы, - расценивается некоторыми как предложение «кота в мешке». Детализация каждого пункта в рамках такого рода договоров – нонсенс в международной практике, но, предположим, с учетом абхазских особенностей, что это возможно. И попытаемся всё впихнуть в один договор. Даже если гипотетически предположить возможность его согласования всеми участвующими ведомствами – от министерств обороны до фондов ОМС – на это уйдут годы. Есть ли у Абхазии этот запас прочности?
Есть и еще вариант снять разногласия в среде абхазских экспертов – переписать текст договора с официального языка на человеческий, заменив все общепринятые канцелярские формулировки более приземленными и общедоступными. Уникальность абхазского общества – в наличии института народной демократии: для сохранения мира и спокойствия надо, чтобы текст был понятен и приятен каждому жителю, от академика до пахаря. И когда «согласованная внешняя политика» превратится в «политику, отвечающую интересам сторон, особенно абхазской», «общее пространство обороны и безопасности» станет «общим в интересах Абхазии», а «гармонизация бюджетного и налогового законодательства» дополнится оговоркой «за исключением непривлекательных для Абхазии норм», консенсус будет найдет.
Душа абхазской нации пропитана исторически обусловленными страхами за суверенитет и независимость. Россия должна понять эти тревоги, сделать скидку на особенности восприятия, отклониться от стандартных формулировок в пользу более однозначных, не допускающих двойственности толкования. Есть смысл пересмотреть и особенно болезненные инициативы, как, например, об обоюдном упрощении получения гражданства. Для абхазов это - и тревога по возможному наплыву этнических грузин, и страх за размывание титульной нации за счет русского и других этносов. Уже сейчас подавляющее большинство граждан Абхазии являются и гражданами РФ, и еще несколько сот человек, получив гражданство России, погоды не изменят. Тогда как россияне, не имея возможности с легкостью получить абхазское гражданство, смогут это пережить.
Абхазия при всем ее консерватизме не похожа на страну, которая выберет путь изоляции от внешнего мира. Но хотеть реформ и решиться на них – не одно и то же. Выбрать между двумя, взаимоисключающими стремлениями, жителям Республики придется самим, хоть и при прозрачных намеках Москвы.
И вряд ли у заинтересованных сторон есть на раздумья еще одно десятилетие. Грузия уже пригрозила Москве масштабной атакой на международной политической арене, и нет сомнений, что авторитетные сторонники такой атаки в мире найдутся. Абхазия же, даже без учета интересов своего единственного союзника, не сможет в очередной раз все пустить на самотек просто потому, что вопрос «кто мы, куда мы движемся?» наконец озвучен.