Абхазская оппозиция определилась с кандидатом в президенты республики — им стал лидер революции Рауль Хаджимба. Представители элит занимаются дележкой шкуры неубитого медведя, торгуясь о будущих конфигурациях и выводя на поверхность старые противоречия, задвинутые на время для объединения во имя революции.
В лагере проигравших ситуация также сложная. Представители старой политической системы пытаются обеспечить себе сохранение status quo: пожертвовав точечными постами и фигурами, они пытаются сохранить за собой реальные рычаги влияния. Главы районов, школ, ЦИКа и других государственных учреждений остаются на своих местах и добровольно уходить не собираются.
Бескровная смена власти в Абхазии сама по себе удивительна, принимая во внимание бурный кавказский нрав, сложившиеся глубинные политические разногласия между двумя лагерями и наличие склада оружия в каждом втором доме.
Сейчас в республике мы наблюдаем за типичной постреволюционной ситуацией, Абхазию сразил типичный постреволюционный синдромом. Но ничего удивительного в этом нет. Нетипичными во всей этой истории кажутся только два момента.
Первое — это поведение российских властей в ходе данного кризиса. Вопреки давней сложившейся традиции — «цепляться» за действующий режим, административно и политически поддерживать его до последнего момента, наживая тем самым себе врагов среди национальных элит и общества, — Российская Федерация в лице помощника Президента Владислава Суркова и заместителя секретаря Совета безопасности России Рашида Нургалиева заняла позицию принципиального невмешательства во внутренние суверенные дела и сконцентрировалась исключительно на задаче побуждения сторон к диалогу и обеспечения непрерывного финансирования в рамках Инвестиционной программы.
Второй нетипичный для данной истории сюжет связан с позицией и тактиками уже бывшего Президента Абхазии — Александра Анкваба, имеющего парадоксальное отношение к Российской Федерации.
Удивительно, что господин Анкваб, презрев кавказские традиции, отказался от диалога не только с оппозицией, но и с широкими народными массами. Как результат, он позорно бежал. Не в родовое имение, а на территорию российской военной базы. В течение всего периода Анкваб пытался имитировать управление страной с территории военной базы, когда де-факто эффективный юридический контроль осуществляли уже совсем другие силы.
После того, как с подачи московских эмиссаров представители двух лагерей вышли на диалог друг с другом, Анкваб — единственный во всей Республике — продолжал занимать крайне деструктивную позицию. Отчаянно «цепляясь» за власть, Анкваб пренебрег советами бывших сторонников, неоднократно призывавших его выйти из системы достойно, сохранив лицо и обеспечив возможность для властной команды продвигать работу в новой конфигурации.
Возможности для продвижения работы реально вырисовывались в ходе начатого переговорного процесса, однако иррациональное упорство и абсолютное игнорирование реалий Анквабом раз за разом приводили к срыву переговоров, что накапливало недоверие между участниками переговорного процесса.
После того, как ждать благоразумия Анкваба устали абсолютно все, его сторонники и оппоненты решили пойти по пути юридически небезупречных конструкций. Анкваб великодушно сдался и выступил с неким прощальным заявлением, в котором ухитрился окунуть в грязь лицом не только своих политических оппонентов, но и Россию, гостеприимством которой он злоупотреблял все это время.
Покинув территорию российской военной базы, Анкваб почувствовал себя еще менее обязанным долгое время поддерживавшей его российской стороне и развязал откровенную антироссийскую кампанию, вбросив в общественное сознание через сохранивших ему верность отдельных представителей государственных СМИ заведомо ложный тезис о том, что причиной всех его бед является желание России присоединить Абхазию по Крымскому сценарию, а он-де оказался единственным патриотом.
Господина Анкваба ни в коей мере не смутили официальные заявления целого ряда представителей российской власти — ранее упомянутого Вячеслава Суркова, Рашида Нургалиева, пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова, заявившего 29 мая 2014 года о том, что вопрос о вхождении Абхазии в состав России не ставится.
Задействовав различные приемы, в том числе информационной войны, Анквабу удалось внести некое смятение в умы общественности. Официальные же представители РФ никак не реагируют на выпады бывшего Президента. Может, оно и правильно: кем он теперь является?
Хотелось бы надеяться, что печальное наследие эпохи Анкваба не омрачит российско-абхазские отношения и не приведет российское руководство к выводу о том, что успешность абхазской государственности гораздо менее значима, чем воссоединение России с Крымом и Севастополем.
Бондаренко Олег
В лагере проигравших ситуация также сложная. Представители старой политической системы пытаются обеспечить себе сохранение status quo: пожертвовав точечными постами и фигурами, они пытаются сохранить за собой реальные рычаги влияния. Главы районов, школ, ЦИКа и других государственных учреждений остаются на своих местах и добровольно уходить не собираются.
Бескровная смена власти в Абхазии сама по себе удивительна, принимая во внимание бурный кавказский нрав, сложившиеся глубинные политические разногласия между двумя лагерями и наличие склада оружия в каждом втором доме.
Сейчас в республике мы наблюдаем за типичной постреволюционной ситуацией, Абхазию сразил типичный постреволюционный синдромом. Но ничего удивительного в этом нет. Нетипичными во всей этой истории кажутся только два момента.
Первое — это поведение российских властей в ходе данного кризиса. Вопреки давней сложившейся традиции — «цепляться» за действующий режим, административно и политически поддерживать его до последнего момента, наживая тем самым себе врагов среди национальных элит и общества, — Российская Федерация в лице помощника Президента Владислава Суркова и заместителя секретаря Совета безопасности России Рашида Нургалиева заняла позицию принципиального невмешательства во внутренние суверенные дела и сконцентрировалась исключительно на задаче побуждения сторон к диалогу и обеспечения непрерывного финансирования в рамках Инвестиционной программы.
Второй нетипичный для данной истории сюжет связан с позицией и тактиками уже бывшего Президента Абхазии — Александра Анкваба, имеющего парадоксальное отношение к Российской Федерации.
Удивительно, что господин Анкваб, презрев кавказские традиции, отказался от диалога не только с оппозицией, но и с широкими народными массами. Как результат, он позорно бежал. Не в родовое имение, а на территорию российской военной базы. В течение всего периода Анкваб пытался имитировать управление страной с территории военной базы, когда де-факто эффективный юридический контроль осуществляли уже совсем другие силы.
После того, как с подачи московских эмиссаров представители двух лагерей вышли на диалог друг с другом, Анкваб — единственный во всей Республике — продолжал занимать крайне деструктивную позицию. Отчаянно «цепляясь» за власть, Анкваб пренебрег советами бывших сторонников, неоднократно призывавших его выйти из системы достойно, сохранив лицо и обеспечив возможность для властной команды продвигать работу в новой конфигурации.
Возможности для продвижения работы реально вырисовывались в ходе начатого переговорного процесса, однако иррациональное упорство и абсолютное игнорирование реалий Анквабом раз за разом приводили к срыву переговоров, что накапливало недоверие между участниками переговорного процесса.
После того, как ждать благоразумия Анкваба устали абсолютно все, его сторонники и оппоненты решили пойти по пути юридически небезупречных конструкций. Анкваб великодушно сдался и выступил с неким прощальным заявлением, в котором ухитрился окунуть в грязь лицом не только своих политических оппонентов, но и Россию, гостеприимством которой он злоупотреблял все это время.
Покинув территорию российской военной базы, Анкваб почувствовал себя еще менее обязанным долгое время поддерживавшей его российской стороне и развязал откровенную антироссийскую кампанию, вбросив в общественное сознание через сохранивших ему верность отдельных представителей государственных СМИ заведомо ложный тезис о том, что причиной всех его бед является желание России присоединить Абхазию по Крымскому сценарию, а он-де оказался единственным патриотом.
Господина Анкваба ни в коей мере не смутили официальные заявления целого ряда представителей российской власти — ранее упомянутого Вячеслава Суркова, Рашида Нургалиева, пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова, заявившего 29 мая 2014 года о том, что вопрос о вхождении Абхазии в состав России не ставится.
Задействовав различные приемы, в том числе информационной войны, Анквабу удалось внести некое смятение в умы общественности. Официальные же представители РФ никак не реагируют на выпады бывшего Президента. Может, оно и правильно: кем он теперь является?
Хотелось бы надеяться, что печальное наследие эпохи Анкваба не омрачит российско-абхазские отношения и не приведет российское руководство к выводу о том, что успешность абхазской государственности гораздо менее значима, чем воссоединение России с Крымом и Севастополем.
Бондаренко Олег